Воспоминания геолога Дмитрия Алексеевича Минина о своём товарище Александре Константиновиче Афанасьеве, видном геологе Севера Урала. Двадцать пять лет своей короткой жизни он посвятил изучению региональной геологии Полярного и Приполярного Урала. Краткая биография Афанасьева представлена в разделе Люди.
Не знаю, право, что написать о Саше Афанасьеве. О работе? Она в отчетах и статьях. О человеке? Там много личного. Да и Саша человек многогранный, о нем каждый напишет по своему.
Вспоминая товарища.
Афанасьев вошел в структуру «Полярноуралгеологии» (она же в просторечии тех времен «Иванбредгеология») в момент ее становления. Нам, уже доживающим перестройку, многое вспоминается теперь с улыбкой, тогда же было не всегда весело, а некоторыми воспринималось это действо как фарс и трагедия одновременно.
До создания объединения, восточный склон Полярного и Приполярного Урала, административно входивший в Тюменскую область, изучался двумя экспедициями: Полярно-Уральской и Сосьвинской. Руководство Объединения предложило геологам Полярно-Уральской экспедиции, проживавшим в г.Тюмени переехать в Воркуту или в базовый поселок ПУГРЭ Полярный (он же 110 км). Большинство из ведущих специалистов не согласилось на переезд. Эта, на первый взгляд несущественная административная заковырка, оказала существенное влияние на дальнейшее развитие экспедиции. Дело в том, что в геологии, одной из сложнейших отраслей естествознания, традиционно идет (ныне можно говорить шла) передача опыта, навыков и профессиональных знаний от старшего поколения младшему, что обеспечивало поступательное развитие отрасли и накопление конкретных сведений о геологическом строении и перспективах конкретного региона. И это естественно, потому что институт дает будущему специалисту довольно общие знания, требующие в последствии конкретизации применительно к изучаемому региону и решении получаемых геологических заданий. Сведения об особенностях организации работ, анализ ошибок и успехов, вплоть до решения анекдотических ситуаций, т.е. всего того, что не входит в формализованный геологический отчет, но необходимо знать будущему специалисту, передавалось от поколения к поколению. Или же добывалось самостоятельно: потом, а нередко и кровью.
На Щучьинской площади
|
Немурюганская свита. ГТ-Т был транспортом отряда Афанасьева
|
При организации объединения было принято много молодых специалистов. Афанасьев оказался в это время как нельзя более кстати. Будучи не намного старше нас, он уже успел поработать в полевых условиях. Перенял многое от корифеев геологии в Тюмени. Поскольку Александр Константинович был не только умным человеком, но и весьма добросовестным работником, а в нашей профессии это очень важно, не удивительно, что он оказался на голову выше нас – молодых специалистов. Причем у Афанасьева было легко учиться, он был таким лидером, за которым не стыдно тянуться. Я сам не один раз наблюдал, как люди, не связанные с Сашей непосредственной работой, подходили к нему с вопросами (в те времена молодые специалисты интересовались своей профессией) и никто не уходил без ответа или разумного совета. Афанасьев был не только широко эрудированным человеком, но и специалистом «не зацикленным» на каких то определенных идеях, а рассматривая их во всем многообразии. Поэтому с ним всегда было интересно и не только при обсуждении специальных проблем, но и в простом разговоре. Возможно, эта черта характера позволила ему быстро осваивать новые районы и, как следствие, быстро подниматься по служебной и научной лестницам. Разумеется, Афанасьев был не единственным, у кого пришлось нам учиться. Но, думаю, многим он запомнился сходно.
Я не могу здесь дать полноценную характеристику научно-производственной деятельности А.К.Афанасьева. Для этого нужно иметь под рукой соответствующие материалы. Да и работать-то вместе довелось лишь в Восточной ГСП ПУГРЭ. Партия проводила геологосъемочные работы м-ба 1:50 000 преимущественно в западной части Щучьинского синклинория и его складчатого обрамления – «рамы» как тогда иногда говорили. Площадь работ составляла 16 планшетов, что не мало, даже с учетом северного уменьшения площади планшетов за счет схождения меридианов к полюсу (для читателя не связанного с геологией). Работы на площади были начаты «Главтюменьгеологией», Восточной же партией, но еще под руководством Воронова В.Н. Эта партия уже провела работы по геологической съемке центральной и восточной части Щучьинского синклинория с хорошими результатами и на высоком уровне. Сам Владимир Николаевич, человек и геолог весьма неординарный (да и кадры у него были тоже, что называется «штучные»), решил не переезжать в Воркуту. Причины мне достоверно неизвестны, а пересказывать слухи не следует, даже в воспоминаниях. В общем, получилось так, что партию, практически с новым кадровым составом, принял Афанасьев А.К. И вытянул работу. Кому доводилось, тот знает, как это непросто, приняв работу, частично проведенную, в новом для себя и кадров районе, дос-тойно завершить ее. Надо учитывать и «перестроечный бардак», сопровождавший в то время многие геологические работы на Севере Урала, в связи с реорганизацией подразделений объединения. Скажу только о том, что площади, частично заснятые предшественниками, неизбежно требуют повторного, хотя и частичного же, изучения. Это обусловлено тем, что возникает необходимость принятия или переосмысления принятой ранее схемы геологического строения района. Что и само по себе далеко не просто. Ни дополнительного времени, ни финансирования, для проведения подобных работ разумеется не предоставлялось.
Река Большая Хадата
|
Рудная Скала в ущелье верховьев р.Немурюган
|
Впоследствии материалы, полученные при геологосъемочных работах, легли в основу кандидатской диссертации Афанасьева А.К. Вновь замечу, что я не ставил здесь задачу составления научной биографии. Для этого у меня нет ни права, ни материалов. Я просто вспоминаю человека, с которым свела меня судьба на короткое время. Думаю, что найдется немало людей, которые знали его лучше и могут рассказать и больше и интерес-нее о нем и как о человеке, и как о специалисте.
Главным в Афанасьеве было его отношение к геологии, как науке, так и профессии. Он не просто любил геологию, он жил ею. И это было так просто и естественно, что и вопросов не возникало. Вспоминаю, как вернувшись из отпуска, он «допрашивал» меня о геологии Крыма. Слегка смутившись, Саша признался, что немного «походил», «посмотрел» и у него возникли вопросы. Я же был знаком с геологией Крыма только по учебной институтской практике, так что пользы от меня, вероятно, было немного. Тогда меня немного удивила подобная неуемность в познании, впоследствии, однако, сам этим же несколько страдал.
О болезни А.К.Афанасьева я узнал в Хабаровске, на одном из региональных совещаний, от Морозова А.Ф. Встречаясь в больнице, в Москве, мы обстоятельно обсуждали с ним проблемные вопросы как рудной геологии, так общие вопросы геологии Кавказа и Дальнего Востока, где довелось мне работать в те давние годы. Надо было видеть, как загорались у него глаза от интереса. Саша забывал про болезнь, иногда, в спорных местах, начинал горячиться, и огорчался немного, когда свидание заканчивалось. Но Тамара, его жена, чрезвычайно добросовестно ухаживавшая, не позволяла ему переутомляться. Саша, конечно, ушел на взлете. Как много он еще мог сделать!
Интересы и знания его были обширны. Как то, разбивая очередной лагерь, я случайно нашел обломок старого горшка. По составу смеси, особенностям обжига, он ориентировочно определил возраст, и тут же, без всякой подготовки прочел мне лекцию об истории освоения Полярного Урала, основными тезисами которой я пользуюсь и по сию пору. Хотя и немало прочел с тех пор книг на эту тему. Но, разумеется, до начала лекции он буквально оползал все перспективные места, но, к сожалению, больше ничего не нашлось. Саша даже немного рассердился на меня.
Минин Д.А. Ноябрь 2010 года
1 июля, 2011 at 15:53
Огромное спасибо, Дима, за добрую память о Саше. Я, вроде бы, мужик не слишком сентиментальный, а вот читаю — и комок в горле…
26 апреля, 2021 at 03:11
Спасибо тебе, Дима, за воспоминания о Саше. Спасибо тебе за то, что ты был.